Глава 6. Никаких дублеров.
В «Kanne», ночном клубе в Зеефельд*, воцарилось что-то вроде спокойствия. В тамошний высокий сезон это значило, что люди не громоздились друг на друга, а могли свободно стоять, перехватывая иногда глоток кислорода, если несколько человек покидали заведение. Гости набивались как селедки в бочку. И если убрать слово «селедка», сравнение в большинстве случаев будет весьма уместным.
Ханс, который после выступления сразу вернулся в отель, чтобы быстренько переодеться, справился с дорогой в бар за десять минут. Коллектив Spinning Wheel уже принялся за первые стаканы виски с колой.
«Мы уже хлопнули по одной. Твое здоровье, дружище!» - сообщил ему брат Томаса Рабича, Бернхард, игравший в группе на духовых. Ханс сделал немалый глоток, протиснулся между Бернхардом и гитаристом Питером Фивегером и глубоко вздохнул. Он оценивающе оглядел зал. «Никого толкового сегодня?» - спросил он.
«Вон та рыжеволосая вроде недурна», - Петер указал в дальний конец бара на бледную красотку с волосами цвета пожара.
- Недурной бюст, - прокомментировал Ханс, - но я предпочитаю не иметь дело с бледнолицыми. Кроме того, у меня ноги отваливаются. У нас никогда не было так много выступлений, парни. Сегодня нам лучше расслабиться с помощью горячительного и забыть о женщинах.
- Легко рассуждать о целибате, приятель. Когда я хотел сегодня в час зайти к тебе, мне встретились вчерашние супер-сиськи. А тебя не было в номере. Где же ты был? Или так крепко спал? - Бернхард, после двух лет, что они вместе колесили по туристическим местам с Speening Wheel, не терял надежды однажды затащить Ханса на лыжную прогулку. Вчера он специально ждал до обеда, прежде чем решился сунуться в логово спящего льва. – Я вернулся сюда, но здесь был только тип из «Münchner Abendzeitung»**
- Да, он напился. В десять вечера я давал ему интервью, к обеду он должен был быть в редакции. Но и в полвторого еще сидел здесь. Слабак.
- Ты слышал? – Петер, перегнувшись через Ханса, хлопнул Бернхарда по плечу. – Господин комиссар снова давал интервью. Для «Münchner Abendzeitung».
После того, как «Kommissar» Falco стал хитом в Германии, запросы на интервью с ним посыпались как из рога изобилия. Подколки же ни в коем случае не были злыми, но даже те, кто язвили, подозревали, что ревность к одному из своих имеет место быть. И это после первого сингла!
- Да ладно, позвольте мне немного посклочничать, - сдал позиции Петер. – Сколько времени прошло с момента нашего ухода из родного гнезда Drahdiwaberl до тех пор, пока Falco наконец определился? Каждые пару дней новая прическа: коса, кудри, косой пробор, «зализы» гелем… Я тебя узнавал по гитаре. Невозможно было угадать, в каком виде ты предстанешь. Только если я видел у кого-то красный Гибсон, то был уверен: а, это Falco.
Тогда в Мюнхене он решил впредь идти по шоубизу как Falco, а Hölzel превратил в интернациональное Hoelzel. Так, собственно, и начались крысиные бега в поисках имиджа. Первые пару дней, выходя на сцену новой личностью, Ханс наслаждался монументальным титулом Готтэра (Gottära)***, который он добавил к имени, заимствованному у господина Вайспфлога. Омытый Новой Немецкой волной, плескавшейся от Германии до Австрии, чьи протагонисты были не так уж отчетливы в их идеалах и скоромном немецко-американском названии группы. Однако через три дня Ханс решил покончить с «божественностью» и попросил Викерля называть его просто Falco.
Он покинул Company после последней ссоры с ударником Петером Кольбертом, который повадился отбивать у него девушек, и стал участником Drahdiwaberl, андеграундной группы Штефана Вебера. Где он надеялся на большее понимание его личностных проблем со стороны свеженьких коллег после стреляных воробьев из Сompany.
Он неустанно играл в ролевые игры, примеры которых подавали авторитеты мировой поп-сцены. И в первую очередь, Дэвид Боуи, заслуживший репутацию хамелеона за свою постоянно растущую популярность. Или солист Sparks****, «ведь совсем не обязательно иметь такие же «полицейские» усы».
К счастью, Ханс скоро наигрался. Вероятно, за это нужно благодарить педагогическое образование Штефана Вебера. Шеф Drahdiwaberl, целыми днями практикующий почетное ремесло профессора гимназии, другую половину своего времени отдавал кровожадным постановкам на сцене. Он, очевидно, проникся двойной жизнью Ханса.
С тех пор, как Ханс мутировал в Falco, он, казалось, забыл, что является басистом, да и вообще недооценивал этот свой таланта. Зато прожужжал Веберу все уши по поводу собственных песен. Если бы вердикт Штефана: «Хочешь петь, пиши сам», ценился на музыкальном рынке на вес золота, австрийские государственные радиостанции не запретили бы первую песню Falco «Ganz Wien». Поощряемый Вебером, Ханс вытащил на свет божий не только мелодию, которая родилась во время ночной сессии с Ханси Лангом на Цигельофенгассе, но и текст. Он вспомнил их тогдашний разговор о чрезмерных удовольствиях, ядах всех сортов, которым предается вся Вена. Но благодаря бойкоту на радио, песня имела огромный успех. Хотя сначала Вебер и труппа и гроша ломаного на это не поставили бы. Когда Ханс сыграл первые такты, оставалось только мучительно ждать.
Переживания и вместе с ними уверенность в том, что это нечто новое, свое, подозрительно похожее на хит, пришли вместе с первой строкой: «Он идет по улице…» Ханс будто выдавливал слова маленькими порциями, а затем дробил их в стаккато. И внезапно не только песня оказалась сюрпризом. Но и Ханс из потешного чудака превратился в маленького гения.
Falco добился того, чего хотел Ханс. Он стоял впереди всех на сцене, в свете собственной рампы, со своей собственной песней и аплодисментами. Его красная ливрея с золотым позументом стала его второй кожей. Таким увидел его впервые Маркус Шпигель, босс маленькой венской звукозаписывающей компании.
***
«Кто сейчас выйдет?» - осведомился шепотом, который было слышно во всех уголках ресторана, клавишник Spinning Wheel Вольфганг Штарибахер у своего товарища по сцене. «Может, Майкл Джексон или Стиви Уандер? Я не помню», - услышал он в ответ. У сцены толпились тинейджеры, слишком молодые для подобного заведения, толкались и шептались между собой. Вольфганга со всех сторон окружали дети.
Ханс бросил на клавишника полу-насмешливый, полу-уничижительный взгляд и сказал в микрофон: «А сейчас специально для нашего дорогого Вольфганга Штарибахера песня Майкла Джексона». И Вольфгангу: «Надеюсь, ты какую-нибудь знаешь».
Голландцы подняли свист, очевидно, они больше симпатизировали Стиви Уандеру. Впрочем, «Tenne» был полон швабцев, саксонцев, рейнцев и других прусаков. Заведения, в которых играли Spinning Wheel, в большей степени посещались молодыми туристами, чем конкурирующие. Там преимущественно играли вечные студенты со своими сезонными группами, в репертуар которых входили шлягеры да слащавые песенки, словно им платили не за игру, а за репертуар. Если выйти на улицу, можно услышать, как в соседних заведениях терзают «Yesterday».
Вопреки улюлюканью голландцев, песню Майкла Джексона исполнили с начала до конца. Закончился и рабочий день Spinning Wheel. Но Falco еще не исполнил свой полуночный номер – «Kommissar».
«А когда-то когда Ханс пел «Куколку»*****, - ностальгически вздохнул Бернхард во время небольшой паузы, когда Ханс переодевался для своего выступления. – Куколка, ты мое сокровище. Куколка, ах, я так люблю тебя… - напевал он. – Вы помните надувную куклу, с которой он выходил на сцену?» Все дружно кивнули. Такое нелегко забыть.
«Парни, пошли, - прервал Ханс траурную минуту молчания и запрыгнул на сцену. – И раз, два, три…». Подпевали даже голландцы. Громовые аплодисменты сопровождали последние ноты «Kommissar».
Вспотевшие после выступления музыканты протиснулись в бар. Со всех сторон их хлопали по плечам, гигант с волосами цвета соломы, которого Ханс видел здесь вчера, угостил его кружкой пива. «Ты заслужил», - сказал он немного покровительственно и хотел чокнулся с ним. Попытка соседа по стойке накрылась медным тазом. Прежде, чем разразилась ссора, Ханс исчез в толпе. Драка баре не входила в его намерения. К тому же ему было нужно на воздух.
Была звездная морозная ночь. Ханс глубоко дышал, впуская в легкие дым Мальборо. Каждый раз после исполнения «Kommissar» ему было нужно немного побыть одному. Еще пара выступлений в Мюнхене, - думал он, - и Spinning Wheel останется в прошлом. Ты должен показать, чего стоишь. Один хит ничего не значит. Сейчас нужно выпустить альбом. Ты один. Тут тебе никто не поможет. Я один, я и Falco. Он запахнул плотнее пиджак. Чуть дальше тот самый белокурый гигант развлекал двоих девиц. «…нет, я так не думаю», - возмущался он. Ему не больше двадцати, такие всегда правы. Девицы бурно возражали ему. Ханс прислонился к стене.
Скоро все для меня закончится, - он снова отдался своим мыслям, скользнув взглядом по силуэтам гор, вырисовывающимся в ночном небе, - А мы неплохо нажились на этом. В Германии студенты столько зарабатывают месяца за три. После своего первого выступления я купил в Кёк****** большой телевизор. Чудесное зрелище. Теперь-то я к нему уже привык. Любопытно, что я куплю, когда получу первый чек от Шпигеля. Может, часы. И немного одежды. Автомобиль пока не потяну. У меня нет подружки, которой я мог бы что-то подарить. Последней была Сюзи из Майерхофен. Но ее не подкупили бы и все сокровища мира, так она зла на меня. Очень жаль. Ну ладно, может, позже, когда я отправлюсь в турне как Falco…
«…я вам говорю, это не так!» - завопил этот дурак набитый, видно, очень чувствительная натура. Девушки переминались с ноги на ногу больше от скуки, чем от холода. Как он старается их впечатлить, - восхитился Ханс, собираясь зайти внутрь, когда белобрысый нанес последний удар: «Он выглядит как Falco, он поет как Falco, но он вовсе не так хорош как Falco!»
На секунду Ханс застыл, ошеломленный, а потом зашел в бар. У двери он нашел Бернхарда. «Знаешь, что там сейчас произошло? - спросил Ханс у него, как будто ответ что-то значил. - Недоразвитый пифке******* рассказывает, что я не Falco! Идиот. Кто же я тогда?» Волнуясь, он как на сцене провел ладонью по волосам.
«Да успокойся, ты классно изображаешь Falco, - сказал тиролец рядом с ним, - просто супер!»
* Зеефельд – город в Тироле, Австрия.
** «Münchner Abendzeitung» - мюнхенская газета.
*** Gottära, Gottehrer – почитающий Бога.
**** Sparks - американская рок-группа, образованная в 1971 году братьями Роном (именно он был усат) и Расселлом Маэлами и исполнявшая экспериментальный поп-рок с элементами психоделии, прога, прото-панка, впоследствии — диско и клубной электроники.
***** «Куколка» (Püppchen) – шуточный немецкий шлягер, написанный еще в начале ХХ века.
****** Кёк (Köck) – магазин бытовой техники и электроники.
******* Пифке - насмешливое прозвище немцев, которое получило распространение после насильственного присоединения Австрии к нацистской Германии в 1938.
Читать дальше: Взлет и падение. 1982 – 1988. Глава 7. Einzelhaft.
|
|
Категория: Переводы статей | Добавил (перевёл): Tanita (2012-Сен-25) |
Просмотров: 1562
|
Комментарии:
Всего комментариев: 0
|
|
|
|
|
|
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ] |
Музыка:
