Глава 3. Контрабандные песни.
«Лааанг! Посетители! Адфакат!»
Еще пару недель назад Ханси никак не мог понять, что это за имечко. Теперь, когда он кое-как свыкся с жизнью за решеткой, понял, что так старый охранник называет его адвоката.
«Звучит, как лозунг», - думал Ханси, сползая с нар на свет божий из своих снов на яву. Он снова был у Ханса на Цигельофенгассе, где тот предается романтическим мечтаниям, как Ханси будет творить нетленку в тюрьме и передавать ему ксивы. Ханси ухмыльнулся. Но здесь дела обстояли совсем по-другому. Контрабандой они хотели заняться, идиоты чертовы!
- Чё лыбишься, придурок? – осведомился охранник.
- Меня зовут Ханси, - в который раз поправил заключенный.
- Здесь нет имен, - как всегда проинформировал страж.
Уродство комнаты для свиданий придавало адвокату вид бездомного дворянина. Вид, который еще больше удручал Ханси. Но сейчас его забавлял этот контраст. В тюрьме учишься ценить любые мелочи.
«У меня немного времени, - начал юрист, распространяя вокруг суету внешнего мира. – Я здесь только потому, что меня Ханс послал, из-за ваших песен». Его интонация недвусмысленно давала понять, как бесполезна, по его мнению, это мероприятие. В глубине своей законопослушной души он считал музыку преступлением. С отечественной поп-сценой он был немного знаком, так как технически (с точки зрения закона) разбирался в наркотиках.
«Да?» - спросил Ханси выжидательно. В прошлый свой визит адвокат сообщил ему, что Ханс обсудил с Рене Райцем, владельцем одной студии, возможность записи его первой песни, написанной в заключении. После нескольких недель пребывания на изнанке общества, он назвал ее несколько экспрессивно «Be my love». Теперь она называлась «No modern love» и на прошлой неделе должна была быть представлена Питеру Фивегеру, их общему другу из андеграундной группы Drahdiwaberl.
- И? Что он сказал? – торопил Ханси адвоката.
- Классный номер, сказал, - ответил он таким тоном, как будто сообщил Ханси о смерти матери.
- Ну, пожалуйста, я должен все знать, - обрадовался Ханси. – И что теперь будет?
- Понятия не имею. Мне пора в архив, - внезапно не без удовольствия признался адвокат.
- В камеру, - пролаял, словно эхо охранник.
«Слушай, приятель, ты не представляешь, сколько я сидел сиднем в последние месяцы…»
Ханси оглядел крохотную спальню-кухню-квартиру Ханса, словно находился сейчас в парадных комнатах Хофбурга. Его собственное место жительства, мрачное местечко в венском районе Веринг, удручало его хуже, чем камера. Ко всему прочему, он вчера узнал, что его подружка вероломно сбежала к другому.
Первые дни после освобождения были такими, что он позволил себе усомниться в привлекательности свободы. Он срочно отправился в «Voom Voom».
Все старые знакомцы были там. Те же лица, те же разговоры, та же музыка, те же наркотики. Ханси заказал пиво, но никак не мог решить, толи ему пить, толи плакать. Но тут Чучу тронула его за плечо.
Смешная подружка Ханса предстала перед его взором, и в «Voom» как будто стало светлее. Она сдержанно порадовалась за него. На ней были красные лаковые туфли на каблуках, подарок Ханса, и выглядела она так, словно у нее было предписание от налогового инспектора. В целом, даже стильно. Чучу маленькими глотками пила свой напиток розового цвета, он рассказывал.
В какой-то момент этого вечера он уже танцевал с другой прелестницей, депрессия несколько смягчилась. Она пила бирюзовый коктейль и без умолку тараторила о себе. Когда он во время одной из редких пауз рассказал о своем жалком пристанище, она поднялась и сказала: «Ну ладно, идем ко мне». Перед выходом он коротко кивнул Чучу. Ее взгляд прожег его как лазерный луч.
«Хочешь кофе?» - вопрос Ханса оборвал его воспоминания. Тот стоял в дверном проеме с ковшиком воды в руке. Ханси кивнул. Почти растроганно он наблюдал церемонию, прислушивался к журчанию воды, безмолвно отслеживал каждое движение Ханса, когда тот включал примус и заваривал кофе. Не было только гротескного утреннего халата. Ханс протянул ему чашку. «Это дружба», - думал Ханси, сегодня особенно склонный к сентиментальному молчанию. И в этом случае он был абсолютно прав. Ханс подарил ему половину гардероба, дал денег и чувство, что все снова будет хорошо.
Посреди этого мужского единодушия вдруг возникла Чучу, словно беззвучно выросла прямо из паркетного пола.
- Привет, милая, - сказал Ханс, поцеловал ее в щеку и вручил чашку кофе. Очевидно, он ее ждал.
- Привет, Ханси, - произнесла Чучу. – Ну как, выспался?
- Спасибо, - пробормотал он смущенно.
«Что я несу?» – спросил он себя изумленно. Он резко сел в кресло и попытался взять себя в руки: «Я что, совсем сдурел после отсидки? Веду себя так, словно обязан отчитываться перед ней, это всего лишь подружка Ханса, что это вообще значит?»
Ханс, казалось, не замечал возникшего напряжения. Он нетипично для себя болтал без умолку, непринужденная беседа лилась из него, как вода из крана. Что-то сегодня было не так.
Что-то сегодня не так, - думал Ханс, продолжая нести вслух банальности. – Чучу что-то задумала, я это вижу по ее взгляду. Если человек напускает на себя легкомысленный вид, значит, он что-то знает, но не желает говорить. Она вчера была какая-то странная. Мы вместе два года… достаточно долго. Но мне с ней совсем не скучно. Пожалуйста! Только этой головной боли мне и не хватало. Чучу…Я еще помню эту историю с Кольбертом… это был не больше, чем флирт. Но с тех пор я стал бояться, что могу потерять ее. Я не хочу ее терять! И вообще кого бы то ни было. И что, черт возьми, натворил Ханси?
Ханси, который отвык от общества других людей и сейчас был несказанно рад провести время среди друзей, пустился в размышления. «Мы же хотели обсудить наши песни, - думал он. – Может быть, немного поиграть, для чего-то я же притащил с собой гитару. Что я вообще тут делаю?» Внезапно он вскочил из кресла и объявил: «Я ухожу».
Словно ожидая этого, Чучу тоже вскочила. «Я иду с Ханси», - произнесла она с роковой интонацией в голосе. Пара слов повисла в воздухе, как смертный приговор. А Ханс был осужденным. Оба растерянно уставились на девушку. Она ответила им воинственным взглядом. Было очень тихо. Казалось, даже водопроводный кран потерял дар речи.
Ханс среагировал первым. Так, словно все в порядке. «Ну ладно, счастливо вам», - сказал он дружелюбно. Если бы не слегка сиплый голос, можно было бы подумать, что ничего не произошло. Наконец, до Ханси дошло, какая сцена тут разыгралась. Чучу, видимо, решила бросить Ханса. А его использовала как ключевую фигуру. Ханси почувствовал масштабы катастрофы почти физически. Он хотел что-то сказать, объяснить, что это не его вина, остаться здесь. Но для объяснений было уже поздно. Напряжение между ним и Чу звучало очень громко. А ее последние слова Хансу были слишком тихими. То, что даже не было сказано, было уже нельзя исправить.
Ханси шагнул к другу. Ханс отступил, словно магнит, который пытались поднести к другому тем же полюсом. Плюс и плюс дали минус.
Ханси и Чу молча шли вдоль по Цигельофенгассе.
- Все к этому шло, - сказала она, - я уже давно это поняла.
- Как мило, что ты дождалась меня, чтобы сказать ему об этом, - зло парировал Ханси. - И что дальше?
- Я иду к тебе, - ответила она, раздраженная вопросом. С таким же успехом она могла сказать: «Я сломала ноготь».
«Женщины, - думал Ханси. Ему было так паршиво, словно кто-то сказал, что Санта Клауса не существует. – Коварные дряни, хладнокровные ведьмы…». В задумчивости они дошли до угла улицы. Чучу все еще была рядом. «Мы не должны быть вместе, - понимал он, - после того, что она сделала с Хансом». Но также ему было ясно: он возьмет ее с собой. С мыслями о той дыре, что ждет его в 18 округе, к горлу подступила тошнота. Если бы сейчас к нему напросился дьявол, он бы и его взял с собой. Сегодня он взял бы с собой любого. Почему не ее?
Читать дальше: Начало. 1977 – 1981. ГЛАВА 4. Falco встречает Фауста.
|
|
Категория: Переводы статей | Добавил (перевёл): Tanita (2012-Сен-10) |
Просмотров: 1560
|
Комментарии:
Всего комментариев: 0
|
|
|
|
|
|
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ] |
Музыка:
