Глава 19. Удивительное зачатие.
- Да, алло? – голос из трубки звучал как у администраторши Торговой палаты. Вежливо, внятно, по-деловому.
- Кто говорит? – спросил Ханс, который уже подумал, было, что ошибся номером и хотел положить трубку. Ни у одного человека в половине третьего утра не может быть такого тона.
- Да, говорите? – сказал голос. – Кто это?
- Стелла? Милая, это правда ты? – На линии царила тишина. – Эй, малышка, скажи что-нибудь.
- И кто это вообще? Ханс? Где ты взял номер?
- Супруг рядом? Разбуди его и попрощайся. Ты едешь в Мюнхен.
- В Мюнхен? Зачем? Когда?
- Сейчас. Ты мне нужна.
На этом месте Стелла выпустила трубку из рук. С того опен-эйр в Граце прошло две недели, и она ничего не слышала о Falco. Не то, чтобы она на это рассчитывала, она уже отнесла это к отношениям-на-одну-ночь. Стелла растерянно бросила взгляд на будильник. 2:34. «У него железные нервы», - подумала она и снова схватила трубку.
- Сейчас полтретьего, Ханс, - осадила она его, но он услышал в ее словах тихую улыбку.
- У тебя есть приемные часы для любовников? Со мной ты можешь об этом забыть. Садись в машину и приезжай.
Она приехала два дня спустя. В Вену.
«Теперь он точно спросит, был ли он хорош», - думала она, когда, все еще запыхавшись, соскользнула по его мокрому от пота телу и легла рядом. Но он ничего не сказал. Из него было не вытянуть ни слова. Его грудная клетка поднималась и опускалась, он так жадно вдыхал воздух, а потом толчками выбрасывал его наружу,
словно вырвался из рук душителя.
- Это фантастика, подруга, - выдавил он из себя. – Ты сильна!
Стелла облегченно прильнула к нему. Она уже боялась, что он ничего не скажет. «Сильна, - подумала она. – Подожди, это только начало».
Два часа назад они встретились в «Alt Wien», богемном кафе на Бэкерштрасе. Ее отказ, среди ночи преодолеть пару сотен километров по щелчку пальцев одного эксцентрика, был вознагражден. Она пересекла не просто границу между Австрией и Германией, для нее открылся целый новый мир. Много она не потеряла. Бестолковую работу модели, ставшую слишком тесной квартиру, мужа, с которым и так жила, как в разводе. Теперь пришло время, начать жизнь сначала.
Это было не так легко, как она себе представляла, когда в последующие недели ей пришлось метаться между Шоттенфельдгассе и квартирой в Граце. Жизнь с поп-звездой была утомительнее, чем она думала. Разница между Грацем и Веной измерялась в промилле. Ночи были долгими. И горячими во всех отношениях. Секс в июльские ночи - для людей в хороших кондициях. И дело было не только в климатических катаклизмах. Настроение Falco менялось, словно погода в апреле. Временами мог и снег повалить.
Стелла шла в ногу с пороками Сокола. О таких женщинах, как она, говорят: в тихом омуте черти водятся. Несмотря на ее стоически-заносчивое поведение, с помощью которого она держала дистанцию с людьми, создав вокруг себя что-то вроде вакуума, она не была пуританкой. Все же, как сильно она ни старалась соответствовать худшим привычкам Falco, цвету ее лица это ничуть не вредило. Никогда ее прекрасные черты под светлыми пышными кудрями не рисковали превратиться в нечто неряшливое. Когда бы Ханс ни взглянул на свою Стеллу, она выглядела так, словно только что вышла из салона красоты.
Тем не менее, Стелла была не совсем здорова. В конце концов, по всем признакам стало ясно, что жизнь в высшем свете будет непродолжительной, на лицо маленькая человеческая трагедия: Стелла беременна. Хотя гормоны давно посылали весточки матке, для нее это был шок. Ребенок в самое неподходящее время. С одним мужчиной пока толком не развелась, за другого замуж еще не вышла. Да, это была катастрофа.
Отец?
Ответ пришел изнутри. Захлестнул ее, словно волна адреналина, когда понимаешь, что тормоз не работает. У меня будет ребенок от Falco. От осознания этого у нее перехватило дыхание. Если говорить о ком-то другом, то можно было бы надеяться на понимание. Но в случае с Falco можно было надеяться только на чудо. Ребенок подходил стилю жизни Falco как корове седло. Как он будет засыпать? Под детскую песенку из «Kommissar»: Drah di net um? Когда он будет просыпаться? В шесть утра, к заключительным титрам пятого за ночь фильма? Каким будет его первое слово? «Oh-oh-oh-tscha»? Каким первое предложение? «Стелла, твои ножки…»
Сама она после непродолжительного знакомства с Хансом не доверяла подобному образу жизни, она знала, чего боялась больше всего. Об этом они говорили в первый же вечер. Алкоголь развязал ему язык, а ей открыл глаза на две его сущности. И этого было достаточно, чтобы понять, что там творится, чтобы познать эту вечную борьбу между Хансом Хёльцелем и Falco. «Ты любишь его или меня?» – постоянно спрашивал он. «Дело в моем таланте или в деньгах?» - повторял он неустанно. И: «Тебе действительно нужен Хёльцель, или только гламур Falco?»
«Ну, что же он подумает теперь?» - размышляла Стелла, совсем растерявшись. Это уже не расчет. И не неудача. Может, он решит, что она идиотка, подстроившая ловушку уже после первой ночи? Один раз переспали, а через девять месяцев мы уже семья, дорогой. Она чувствовала себя так, словно ее переехал грузовик. Причем несколько раз. Единственным выходом было слово из пяти букв: аборт. Анонимный, быстрый, тихий. Деньги на него она могла бы взять у будущего бывшего мужа…
Испытывая отвращение к самой себе, Стелла спрыгнула с кровати, на которой билась над своими проблемами, и пошла на кухню. Холодильник был так же пуст, как ее голова. Она открыла кран и подождала, пока вода станет совсем ледяной. Ей казалось, что она единственный человек в этом мире. Но она была не одна. Мысль озарила ее словно молния. «Это не только мой ребенок», - произнесла она вслух, и от сказанного голова ее закружилась. «Мне нужно с кем-то поговорить, - продолжила она мысли вслух, - иначе нервы вообще сдадут». Она стала искать в сумочке телефонный номер. В последние месяцы брака она привыкла не разбрасывать визитки. Осторожность прежде всего! Наконец, она нашла бумажку и нервно набрала венский номер. Трубку взяли почти моментально.
- Ханс? – Стелла крикнула имя в трубку. – Ханс, это ты?
- Ради бога, что случилось? – обеспокоенно спросил Ханс Мар. Он не узнал голос Стеллы, обычно такой флегматичный, и не мог сообразить, кто ему звонит. Но дело было явно не ладно.
- Это Стелла. Мне нужно тебя увидеть. Когда ты найдешь для меня время?
- Стелла, ты? Увидеть меня? Я не знаю. Ты в Германии у Ханса? Нет? О чем вообще речь? Я сейчас довольно… Что? Я не понял ни слова. Ладно, ты сможешь вечером приехать в Вену? Хорошо. В шесть часов в «Oswald&Kalb».
Положив трубку, он крикнул в соседнюю комнату: «Соедините меня с Конни!»
Двумя секундами позже состоялся разговор:
- Что случилось? – спросила Конни, мать его ребенка и топ-журналистка, обеспокоенная срочностью.
- Стелла приезжает в Вену. Что-то там не так. Сможешь завтра в шесть быть в «Oswald&Kalb»? У меня такое чувство, что мне понадобится женская помощь.
Они без проблем забронировали столик. Сливки общества предпочитали отдыхать от жары на окраине города, в Хойриген, где мейк-ап не растекался так быстро.
Стеллы еще не было.
- Ну, видимо, это не так срочно, - заметила Конни, вечно занятая журналистка неохотно пожертвовала один из немногих свободных субботних вечеров.
- Знаешь, когда такая хладнокровная персона как она так срывается, значит где-то пожар, в этом можешь не сомневаться, - сказал Ханс Мар.
Мгновение спустя, Стелла села за стол. Белокурая. Прекрасная. И спокойная. Она расцеловала их обоих, подождала, пока Мар нальет ей бокал красного вина, и сказала: «Я беременна».
Вино полилось через край. Ханс смотрел на нее так, словно она приписывала отцовство ему. Конни остолбенела. Минуту стол окутывала абсолютная тишина. Потом все заговорили одновременно.
- Какой срок? – спросил Ханс.
- От кого? – спросила Конни.
- С 29 июня, - ответила Стелла. – Отец – Ханс.
- Ну, здрасьте, - выдавил Ханс. – Ты уверена?
- На сто процентов, я сделала тест.
- Извини, - вмешалась Конни, несколько отошедшая после сообщения. – Ты не врешь? У меня складывается нехорошее впечатление, что Ханс понятия не имеет о привалившем счастье.
- Я не знаю, должна ли ему говорить. И уж точно не знаю, как.
- Представляю, - сказали Конни и Ханс в унисон.
Чтобы не оставлять Стеллу одну, пока Falco не вернется из PR-тура по Германии, Ханс и Конни потащили ее с собой на праздник одного друга в Вальдфиртель*. Ничего особенно интересного трио там не увидело. К тому же не было никакой возможности укрыться от лишних ушей. Только после того, как днем позже Стелла вернулась в отель, Конни и Ханс смогли, наконец, спокойно поговорить.
- Я скажу тебе одно, - начала Конни. – избавь меня от этого дела. Я не хочу иметь с этим ничего общего. Знаешь, как часто такое случается в первую же ночь? Один раз на миллион. И как раз в Граце, где они собирали Ханса с пола и вдвоем тащили в отель! А ты знаешь, что у них там было наедине?
- Ну, меня там не было…
- Тебя там не было, и что? Ты знаешь Ханса. Если он так напился, как рассказывают, то в таком состоянии не смог бы поднять, извините, даже руку со стаканом виски. Не говоря уже о том… Я, конечно, не знаю, что у него там с потенцией, но лично я не встречала ни одного мужчины, который в такой ситуации смог бы собраться. А я вовсе не монашка. Встретьте его сегодня вместе в аэропорту, а потом оставь их в покое и надейся, что эту историю расскажет ему кто-то другой. Желаю хорошо повеселиться. Только без меня.
Это был короткий перелет из Мюнхена в Вену, и все было как обычно, когда он опустошен, одинок, а стюардесса оказывается фанаткой Falco. Виски с колой, что она для него смешала, был вполне хорош. И одного стакана было бы достаточно, чтобы пропустить паспортный контроль по прибытии в Вену. Но их было три, поэтому беда случилась уже на трапе. Если бы стюардесса-фалькофилка не вынесла его практически на закорках, подвыпивший Амадеус точно сверзился бы с высоты.
И все же это было лучше, чем та сомнительная неопределенность загадочного послания, которое Ханс Мар прислал вчера в отель. «Вместе со Стеллой встретим тебя в аэропорту, есть, что обсудить; наши планы в силе, правда, обстоятельства изменились. Ханс».
Какие планы? Что за обстоятельства? И почему Стелла в Вене? Чего доброго...? Ханс отмахивался от мыслей, как черт от святой воды. Но этот великолепный виски с колой, наконец, вытеснил их из головы.
После того, как Стелла и Ханс Мар подхватили Сокола и еще в аэропорту влили в него такой крепкий кофе, что в нем ложка стояла, он очухался до такой степени, что смог на своих ногах добраться до «Corso», одного из лучших и самых дорогих ресторанов Вены. Райнхард Герер, шеф повар этого заведения и друг поп-звезды, покрылся испариной, как только увидел в ресторане Falco в спортивном костюме. Он незаметно отбуксировал маленькую компанию в укромный уголок и выставил в качестве ширмы официанта, так вовремя оказавшегося под рукой.
«Аперитив, господа?» - осведомился кельнер. Это был его первый день в «Corso», а после этого слегка неуместного предложения, и последний.
Когда они ждали у первого выхода, Ханс Мар старательно размышлял о пустяках. Стелла молчала. Ханс все кружил в своих мыслях. И черта с два они касались Стеллы или Ханса. Он не позволит портить себе аппетит. Это же не его ребенок, чтобы так убиваться.
Но когда после тафельшпица**, одного из любимых блюд Ханса, не прозвучало ни слова, медийный консультант, скрепя сердце, начал:
- Ханс, что касается вчерашнего сообщения…
- О, да, мне интересно, что это вчера было, - перебил он его. – Кроме того, я с удовольствием выпил бы еще кофе.
И разговор отложили.
Когда Ханс днем позже проснулся в районе обеда, окружающий мир был, на удивление, в порядке. Он почувствовал рядом с собой теплые холмистые ландшафты тела Стеллы, и кровь устремилась в направлении низа живота, смыв легкую боль в висках. Он медленно погрузился в эту глубь струящегося шелка, которую женское тело предлагает мужчине, и все проблемы растворились в воздухе.
Если это ничто иное, как химия, - размышлял Ханс немного позже, - я должен хорошенько подумать, за что плачу своему дилеру. Он с любовью посмотрел на причину этой житейской мудрости. Светлые локоны в беспорядке прилипли ко лбу Стеллы, ее дыхание все еще было учащенным. Она взглянула на него, словно ей явился архангел. Что такого есть в сексе, что делает нас почти религиозными? – спросил Ханс себя.
- Я должна тебе кое-что сказать, - вернула она его на грешную землю.
- Подожди, детка, сначала мне нужно что-то съесть, сделай нам завтрак, а потом я весь твой.
На кухне не нашлось ничего, кроме двух банок сардин и трех яиц. Стелла открыла рыбу, но вареные яйца и черный кофе были больше похожи на завтрак. Их она и принесла в постель. Вместе с затравленным сообщением: «В общем, я беременна, а ты мог бы стать отцом. Что скажешь?»
В жизни Ханса Хёльцеля было не много моментов, когда он буквально терял дар речи. Это был один из них. Его взгляд говорил о многом. Так выглядят люди, которые достигли того, к чему стремились всю жизнь.
- Детка, это фантастика, – наконец, выдавил Ханс. Воистину романтическое изречение. Но для Стеллы это было лучшее предложение из всех слышанных.
* Вальдфиртель - область на северо-западе Нижней Австрии, включает часть Богемского массива. Живописная природа, хвойные леса, долины рек, гранитные глыбы, озёра и болота.
** Тафельшпиц - отварная говядина с хреном, подаётся с картофелем и яблочным пюре, венское блюдо. По преданию император Франц Иосиф ел его ежедневно.
Читать дальше: Глава 20. Полночь, Рио-де-Жанейро.
|
|
Категория: Переводы статей | Добавил (перевёл): Tanita (2012-Дек-25) |
Просмотров: 1552
|
Комментарии:
Всего комментариев: 0
|
|
|
|
|
|
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ] |
Музыка:
