День смерти Falco – его друзья и остальные (Welt 2008, все три части)
10 лет назад Falco погиб при мистических обстоятельствах в дорожно-транспортном происшествии. С «Rock Me Amadeus» и «Jeanny» самый значимый австрийский поп-музыкант стал всемирно известен. В скором времени о нем сняли фильм. Бенджамин фон Штукард-Барре встретился в Вене с его близкими людьми.
Речь идет об охране памятников. «Культурное наследие должно охраняться, разрушения предотвращаются постоянной реставрацией и воспоминания сохраняются» - говорит Мария-Луиза Хайндль и дает сотруднице несколько указаний, чтобы самой отправиться на обеденный перерыв.
Мария-Луиза Хайндль – генеральный секретарь общества «Наш Штефансдом»*, раньше она была кем-то вроде секретаря святилища Falco. Можно сказать, что госпожа Хайндль специалист в венских «тяжелых случаях».
«Ангелы ада» несут гроб
После того, как самый значимый поп-музыкант погиб 6 февраля 1998 года в Доминиканской республике, Мария-Луиза организовывала погребение на Центральном кладбище. Гельмут Тома**, который, как и все австрийцы, которые что-то из себя представляют, присутствовал там и поздравил ее с успехом, сказав, что сам хотел бы быть так похоронен.
«Ангелы ада» из клипа «Rock Me Amadeus» как раз сидели в тюрьме, вспоминает Хайндль, однако, для того, чтобы нести гроб, их освободили, звонок бургомистру – и нет проблем. Удивительно, представьте себе Вену!
Хайндль работала в бюро Ханса Мара, менеджера предвыборной кампании австрийского канцлера Бруно Крайского, а позднее шеф-редактора медиа-холдинга RTL, и когда Мар однажды в середине 80-х спросил ее, что она думает по поводу того, что «теперь они делают Falco», она знала, что дело уже решено. Во время первого визита Falco дал ей денег на офисный холодильник. Мар был экономным или даже жадным, Falco же щедр, к тому же он любил выпить чего-нибудь холодненького.
Жить дальше в рассказах
Скоро будет 10 лет со дня смерти, а воспоминание, смерть и преображение – это как сущность города Вены; поэтому на протяжении этих десяти лет Falco не был забыт, что в первую очередь, естественно, объясняется творческим наследием и личностью усопшего, но также и сущностью города и, особенно, его жителей. Немногие венцы остались равнодушны к смерти Falco, большинство выразило свои чувства в книгах, по телевизору и где только можно. Естественно, они все его прекрасно знали и, соответственно, имеют свою собственную теорию о его ранней кончине (Несчастный случай? Самоубийство? Убийство?).
Венский фанатик воспоминаний при этом принципиально обращает внимание на две вещи. Во-первых, он говорит в первую очередь о «Ханси», так как Falco обывательски звали Ханс Хёльцель, и фанатик воспоминаний хотел бы указать таким образом (так, мимоходом), что он не был поклонником Falco, а другом, другом Ханси, близким, лучшим, чем другие принимающиеся в расчет свидетели, которых (это во-вторых) венский фанатик воспоминаний любит дезавуировать с бесконечной злорадностью и коварным шепотом: «С кем Вы говорили? А Вы знаете, что он…» - тут следует что-нибудь чудовищное, полу-подсудное и искренне удивление, что предыдущий информатор еще не сидит в тюрьме.
Подарок на День рождения от Falco
Мария-Луиза Хайндль стоит прямо перед Собором и радуется тому, что проходящие мимо туристы покупают миниатюрные фигурки Собора, доход от продажи которых идет на пожертвования: «Смотрите, он живет! В земельном кадастре Штефансдом зарегистрирован как собственник, он принадлежит сам себе. А граждане должны заботиться о его сохранности». Так и творения Falco живут, снова и снова выходят пластинки, создан мюзикл, снят фильм, выпущена почтовая марка с изображением Falco, роза Falco, Боинг Falco, а поблизости от дома, где он провел юность, 4 года назад в его честь была торжественно открыта Falco-Stiege (лестница Falco).
«Я должен умереть, чтобы жить?» - страдает Falco в песне-завещании «Out of the dark», которая, опубликованная посмертно, стала хитом. Под конец ему никто уже не доверял, и больше всего он сам себе, слишком уж неубедительны были его попытки камбэка.
Хотя он написал текст за несколько лет до гибели, эта строка наводит на мысли о мистике, предчувствии смерти или теории самоубийства. «В Вене нужно умереть, чтобы за твое здоровье подняли тост. А потом долго жить» - цитирует Хайндль актера Гельмута Квальтингера. Госпожа Хайндль также выпустила книгу о Falco.
Она носит зеленый шарф - подарок Falco. Еще он подарил ей стереосистему, которой она до сих пор пользуется. Каждый День рождения он спрашивал у Мара, что ей подарить. Мар спрашивал Марию-Луизу, что же ей подарить - и, таким образом, подарки Falco всегда очень ее радовали.
Некоторые знакомые отрекаются
За обедом собрался «мемориальный» стол: Ханс Мар, Мария-Луиза Хайндль и Маркус Шпигель, первый издатель пластинок Falco, они вместе выпустили «Kommissar» - и началось. Шпигеля можно уверенно назвать первооткрывателем Falco. Только в Вене с этим нужно быть осторожным, потому что сразу кто-нибудь тронет тебя за плечо и объяснит, почему ни в коем случае не Шпигель, а он, «плечетрогатель», является настоящим первооткрывателем Falco.
Ханс Мар устроил этот обед как профессионал, должен был прийти еще Билли Филановски, которого все венцы, в виде исключения единодушно, считают, пожалуй, действительно лучшим другом Falco, но он, к сожалению, сейчас в Сайгоне. Филановски часто бывает за границей, раньше он брал с собой Falco, чтобы тот отдохнул от Вены.
Руди Долецаль тоже вынужден был отказаться, он сейчас в Майами. Он работает совместно с Ханнесом Россахером в киностудии DoRo, они сняли почти все клипы Falco. После его смерти они выжали практически все из своего обширного видео-архива и, таким образом, неплохо нажились на Falco, злословят венцы. Прежде всего, Долецаль не особо любим многочисленными хранителями наследия Falco, после того, как в одном интервью после смерти Falco назвал его своим «кровным братом». Хорошо, что он в Майами, шепчутся венцы, наконец-то появился исторический шанс – говорить о Falco без того, чтобы вдруг откуда ни возьмись выскочил Долецаль.
Ханс Мар о котировках акций
Шпигель потеет, он всегда потеет, говорят венцы. Он очень весел и заказывает себе устрицы, Мар отнимает их. Юные австрийцы знают Маркуса Шпигеля как члена жюри телепередачи «Starmania». Falco там мы бы никогда не встретили, даже если бы он непременно захотел стать знаменитым, в этом Шпигель уверен. «У них нет своих произведений, - качает он головой. – Они просто приходят, поют и думают, что этого достаточно».
Ни разу никто не захотел исполнить собственную песню. Первой собственной песней Falco была «Ganz Wien». В этой песне речь идет о наркотиках, текст жесткий, скандальный. Это был новый вид текста, Falco заложил краеугольный камень немецкого хип-хопа, он взял английский, немецкий и австрийский, перемешал их - и это было ново, сенсационно и в скором времени всемирно известно.
Мобильный Мара играет «Donauwalzer» (Дунайский вальс). Творение Falco подошло бы больше, немного ударных – и понеслась «Vienna Calling». Вальс вибрирует, пока Мар не берется за дело. Он читает сообщение, и наконец извещает, что индекс Доу-Джонса упал.
Многие венцы пренебрежительно отзываются о Маре. Можно сказать по-другому: он был довольно близок с Falco. Мар предложил Falco рекламный контракт, тогда это было в новинку, что поп-звезда получает деньги за то, что носит и использует определенную продукцию: Adidas и Weight Watchers.
Мар смеется, вот это были времена! Первое турне, которое они организовали для Falco: Мария-Луиза Хайндль рассказывает, как она искала какие-то «Vari-Lights»***, не зная точно, что же это такое. Суть таких историй в том, что, в конце концов, все заканчивается хорошо. Турне действительно имело большой успех. За год до того, первый большой концерт Falco (Шпигель ест устриц и с нетерпением ожидает шутку, которую сейчас расскажет), а именно - благотворительная акция под названием «Самооборона против наркомании».
Этот легендарный вечер проходил не только в венском Sophiensäle (где Falco сыграл свой предпоследний концерт на рождественской вечеринке Lauda Air), нет, это было даже еще более по-венски, чем во время пожара в Sophiensäle****. Falco всегда говорил ему, Шпигелю, только мертвый артист – хороший артист. У Мара нашлась более точная цитата: «Они полюбят меня, только когда я умру».
Последние дни в Доминиканской республике
Венцы охотнее говорят о смерти, чем о жизни, это известно. Итак: Доминиканская республика, несчастный случай, конец. Falco был плохим водителем, и всегда очень медленно ездил, когда был трезв. Но в тот раз все было не так, токсикологический анализ выявил в его крови алкоголь, марихуану и кокаин.
«К тому же, некому было его контролировать, - говорит Мар. – В этой его дурацкой эмиграции. Он окружил бы себя там владельцами борделей и другими сомнительными личностями, это было бы продленное самоубийство». Хайндль резко возражает: «В таком случае не приглашают к себе людей и не бронируют для них билеты на самолет!»
Тут Мар перебивает: «Я же сказал «продленное»!» Хайндль закуривает сигарету, в Австрии можно курить везде. «Он был искателем» - снова говорит она и многозначительно смотрит в окно, на Штефансдом. «Ты это уже говорила» - брюзжит Мар и укоризненно отмахивается от сигаретного дыма, этот запах повсюду в Вене очень его возмущает. «Вена – это ведь Балканы» - говорит он. «Возвращайся в Кёльн и успокойся» - советует Шпигель. «Мар это любит, попридираться, ему нужно пару недель побыть здесь, чтобы снова почувствовать себя человеком» - говорит он.
Могила Falco – само безвкусие
Место погребения Falco – безусловно, самое необычное, безвкусное и самое посещаемое на Центральном кладбище. Там лежат свежие цветы, горят свечи, между ними трепещут на ветру пара писем от поклонников, каждую неделю новые. На стеклянной поверхности изображен Falco в черной мантии, как на его пластинке «Nachtflug». В титульной песне он поет: «Он каждый день ведет счет ночным полетам/ Для безопасного пути домой/ Роскошь световых лет – бесполезна/ Оставляет резкий импульс в глубине». Ханс Мар складывает руки и закрывает глаза.
Когда Ханс Хёльцель на Mitsubishi Pajero столкнулся с автобусом, 6 февраля 1998-го, то умер моментально, Хёльцель, Falco. Множественные повреждения, отказ органов – ничего нельзя было сделать. Вскрытие выявило разрыв сердца. "Сердце - когда-то пел Falco, так долго идет к ножу, пока тот его не ужалит".
На похоронах Мар с Руди Долецалем под звуки дилановской интерпретации Falco «It's all over now, baby blue» вслед за гробом опустили в могилу барный стул, сидя на котором он всегда исполнял на концертах эту песню. «Что прошло, то прошло – печальная крошка» - голос Falco далеко разносился по Центральному кладбищу. «Без Вены плохо – и в Вене нехорошо» - говорит Мар, откланивается и направляется обратно в Кёльн, где курят не так много, как в Вене.
Двойник Falco и собака Falco
В Вене курят даже парикмахеры за работой: например, Михаэль Патрик Зимонер. Днем он, покуривая, стрижет волосы, а около 200 вечеров в год изображает Falco. Мария Хёльцель его «как будто усыновила», говорит он, после того, как увидела его первое выступление как двойника Falco, она его «так сказать, уполномочила» петь песни ее сына, и, чтобы он мог делать это полноценно, отдала ему все сценические костюмы умершего. На первый взгляд, весь салон завешан фотографиями Falco, но это все фото парикмахера в костюмах Falco. Венские Falco-специалисты говорят: «Зимонер плоховат, немного утомителен», с ним считаются только из-за Falco.
Зимонер стреляет в ответ, в руках ножницы и сигарета, он очень взволнован: «Возьмем, например, Falco-Film, это же мародерство! Все там лгут, можно начать с фальшивых костюмов, ведь оригиналы находятся у меня». Разве этот фильм не фильм-извинение?
«Вздор! Изначально меня выбрали на главную роль» - говорит Зимонер, но так случилось, что он не стал в этом участвовать, так как «маме», Марии Хёльцель, не понравился сценарий. Например, в фильме Falco швыряет жену на стеклянный столик, но, извините, такого не было. Falco сам пьяный однажды на него упал. Зимонер даже знает, откуда он пришел, Falco. Зимонер практически был там. Можно даже сказать, что Зимонер сам упал на стеклянный стол. Заходит собака. Ее и правда зовут Falco.
Клевета в споре за наследство Falco
В «Cafe Ritter» сидит Томас Рот, режиссер вышеуказанного фильма «Verdammt, wir leben noch», премьера назначена точно на 10 годовщину. Рот носит спортивные штаны, окладистую бороду, очки и усмешку. Парикмахер? Ах, парикмахер! Мы никогда и не думали его приглашать. Фильм еще не смотрен, и это не делает разговор легче. Рот болтает, ему «удалось очень близко подойти к мифу о сексе, наркотиках и рок-н-ролле», можно догадаться, что стремление делать из всего тайну безосновательно, это звучит ужасно.
Ханс Мар фильм уже посмотрел и очень ругался, он показывает только развратные, утрированные стороны Falco, а не то, что он был великим артистом и почему. «Если человек продавал миллионы пластинок то, вероятно, за этим что-то стоит» - жалуется Мар. Так-так, МарХанси уже видел фильм? «Этого не может быть» - утверждает Рот. «Ерунда! – говорит Мар. – Они хотели продавать его за границей и действительно прислали копию мне».
Медленно приходит понимание того, что венцы имеют в виду, когда говорят: в Вене невыносимо. Только разузнаешь какой-нибудь пустяк – и хоп! – стоишь под перекрестным огнем параноидальных бойцов, увязнув в дебрях слухов, клеветы и противоречий, не привлекательно, но в высшей степени забавно. Рот откидывается назад: «Я знаю, нож наточен! Я не боюсь хранителей мифов, которые после смерти Falco хотят выглядеть его большими друзьями».
Две стороны Falco
Были ли у Falco друзья, которых он заслуживал, нельзя судить, но точно, есть те, кто называется его друзьями, не так уж и мало людей, которые зарабатывают на нем. Согласно знаменитой сентенции, Falco закончился вместе с 80-ми, кто их теперь помнит. А те, кто сегодня особенно охотно вспоминают Falco, возможно, его совсем не знали. Или они слишком часто формулируют свои воспоминания о нем, для того, чтобы они были правдой. Вместо того, чтобы вспоминать личность Falco, венские фанатики воспоминаний теперь рассказывают такие противоречивые истории, по которым можно нарисовать такой портрет: Falco был гением и глупцом, льстецом и засранцем, богачом и должником, хвастуном и трусом, трезвый – ангел, а пьяный – дьявол, маниакальный и депрессивный, доктор Джекил и мистер Хайд. Гораздо лучше он описал сам себя в «Rock Me Amadeus», когда пел о Моцарте и себе: «Он был в долгах, потому что пил/ Но все женщины обожали его» и «Он был суперзвездой, он был популярен/ И так эксцентричен/ Потому что у него был свой стиль».
Недалеко от станции метро Кеттенбрюкенгассе, на «лестнице Falco», ждет тот, кто действительно знал Falco, тому есть свидетели и фотографии: Конни де Боклер, легендарный фейсконтроль клуба U4, центра ночной жизни Вены в то время, когда Ханс Хёльцель стал Falco, который увековечил клуб в тексте песни «Ganz Wien» - «в U4 играет на скрипке золотая рыбка». Сегодня они больше не играют, теперь там проходят студенческие вечеринки, но к датам рождения и смерти Falco в клубе всегда организуют «Ночь памяти». В этом году там выступал двойник-парикмахер, на нем была «оригинальная рубашка из клипа «Titanic», черная в белый горошек.
Вещи из дома Falco растаскивают
Под уличным указателем с надписью «Falcostiege» снова отсутствует табличка с надписью «Falco’ Ханс Хёльцель (1957-1998), поп-певец, завоевавший в 1986 году международные чарты с песней «Rock Me Amadeus». Так что есть еще отважные фаны, в этом отношении искусство живет. Хорошо это, или…? «Нормально» - говорит Конни де Боклер и рассказывает о людях, коробками выносивших памятные вещи из резиденции Falco в Гарс-ам-Камп, после его смерти. Обвиняемые в этом рассказывают о разбойничьих набегах, разумеется, называя другие имена. Кто знает, где здесь правда? В Вене каждый знает, к сожалению, что за свидетелями Falco всегда стоит правда.
Конни де Боклер в первый раз познакомился с Марией Хёльцель на похоронах ее сына, они сразу понравились друг другу, и он до сих пор регулярно ее навещает. Хотя она скуповата, говорит он, она подарила ему золотую лампу, настольную лампу Falco. В результате апоплексического удара она может говорить только «датисда». «Датисда» она отвечает на каждый вопрос, и только немногие понимают, что она хочет этим сказать. В этом случае «датисда» точно значило, что он должен взять эту лампу.
Парикмахер и старое видео Falco
В следующем парикмахерском салоне наконец тихо: Эрих Йохам, Удо Вальц***** Вены (по-венски остроумный, энергичный и опустившийся) гордо перечисляет список своих знаменитых клиентов и, заговорщицки, как будто раскрывает врачебную тайну или что-то в этом роде, предлагает «посмотреть видео с того света».
Что, простите? «Да-да, только подождите» - визжит Йохам и достает видеокассету. На экране возникает картинка, как он стрижет волосы Falco. Запись сделана зимой 1996-го, Falco говорит о предстоящем сорокалетии, о торжествах по поводу своего тридцатилетия, но это не имеет значения, на это нужно смотреть по-другому, как на видео с того света, тогда это выглядит лучше.
Итак, из телевизора парикмахера говорит вот уже десять лет мертвый Falco: «Февраль десять лет назад, ты помнишь?» Парикмахер Йохам торжествует, и речь Falco тяжело разобрать, потому что Йохам, как только начинается что-то интересное, визжит: «Ты это слышишь? Хочешь услышать еще раз?» Потом он перематывает назад, Falco снова возникает на маленьком экране и рассуждает, и Йохам снова кричит: «Ну! Ты это слышишь?! Хочешь, я перемотаю еще раз?» Начинаешь понимать, как Falco пришел к идее перебраться из Вены в Доминикану. Слышно, как в потустороннем видео он с удивительной тоской говорит: «Что еще о положении нации? Не обо мне, я уезжаю в Доминикану».
Визит в бывшую квартиру Falco
Вечер становится совсем угнетающим, коллега Йохама Зимонер выступает в обличии Falco на «Венском финансовом бале» во дворце Ауэрсперг. Настоящий Falco снимал здесь свой клип «Junge Römer». Сегодня здесь после «Вещевого аукциона» и «Выставки художника Янко Шуракоффа» состоялся «A Tribute to Falco» Михаэля Патрика Зимонера. Он поет «Kommissar» - и строка «Не оборачивайся» получает новое значение, будто она становится приветственным посланием в направлении Центрального кладбища, словно видео с того света настроило на метафизический лад.
И паломничество продолжается, еще визит в последнюю квартиру Falco, Шоттенфельдгассе 7. Горит свет, и из домофона звучит юный дружеский голос девушки. Открывает актриса Хильде Далик. Она три года снимала квартиру и не догадывалась, кто жил здесь раньше. Но когда маклер ей рассказал, она приняла это «как добрый знак», потому что музыку Falco она всегда с удовольствием слушает.
В документальном фильме DoRo о Falco она узнала квартиру. «Там висели картины Нитча******» - говорит она и показывает на белую стену гостиной. И так как Falco – это Falco, там стоял черный кожаный диван. Теперь там стоит сушилка для белья.
Постер Дэвида Боуи в шкафу
Какие-нибудь конкретные реликвии? Ну да! С внутренней стороны дверцы шкафа все еще наклеено фото Дэвида Боуи, черно-белое, с американским флагом на заднем фоне. Между большим поклонником Дэвида Боуи Falco и Хильде Далик здесь еще жила Мария Хёльцель. Можно предположить, что каждый раз, когда Falco одевался, у него перед глазами был Боуи, этот черно-белый Боуи. В конце концов, мы снова вернулись к музыке, после всех этих парикмахеров.
В подвальной студии музыкант и продюсер Томас Рабич заступает в ночную смену. Falco вместе с Рабичем еще в юности играли в разных группах. Они музицировали до конца. И даже после его смерти Рабич занимается его музыкой: вместе с DJ Петером Крудером он из оставшегося наследства миксует песню «Die Königin von Eschnapur». Falco и Рабич написали ее вместе в 1995-ом.
Рабич проверяет, как звучат музыканты Болливуда на заднем плане, а потом поет Falco, так, что стены подвала раскачиваются: «Живыми они не похоронят нас» и «Все, что останется после нас, подлинное». Нет, никто, ни режиссер, ни парикмахер не смогут испортить творения этого человека, то, что упорно пытаются сделать такое множество жителей Вены.
Петер Крудер специально для этой ночи поставил себе на лэп-топ фото Falco: Falco ухмыляется, сидя за пианино. «Пока Falco ухмыляется, все в порядке» - говорит Крудер. Потом монитор гаснет, режим экономии энергии. Крудер касается пальцем клавиатуры – и работа продолжается. Falco снова здесь. Ухмыляется.
*Штефансдом, Собор св. Стефана (Stephansdom) - символ Вены, относится к наиболее значительным готическим сооружениям Европы. «Наш Штефансдом» - общество, занимающееся охраной и сохранением Собора.
**Гельмут Тома (Helmut Thoma, 3 мая 1939, Вена) – австрийский менеджер и представитель прессы.
*** Vari-Light - торговая марка, одной из первых автоматизированных, систем освещения сцены. Их интеллектуальные светильники широко используются в театрах, на концертах, телевидении, кино.
**** Sophiensäle – венский концертный зал. Пожар случился в 2001 году.
*****Удо Вальц – знаменитый берлинский парикмахер.
******Герман Нитч - классик мирового современного искусства, один из основателей "венского акционизма".
|
|
Категория: Переводы статей | Добавил (перевёл): Tanita (2012-Апр-20) |
Просмотров: 2685
|
Комментарии:
Всего комментариев: 0
|
|
|
|
|
|
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ] |
Музыка:
